И что самое удивительное я пошла. Вот просто встала с кресла и пошла и даже словечка не сказала. И пока шла к двери даже не злилась ни капельки. Только в голове мысль крутилась, что это все неспроста. Вот совсем, совсем неспроста. Уже поравнявшись в дверях с хранителем, подняла взгляд на него, а он все время оказывается, на меня смотрел. А когда я поближе подошла, взял меня за плечи развернул к себе и, подняв руку, прикоснулся к моему лбу. У меня по телу мурашки побежали, а там где он меня касался сразу холодок прошел, а потом тепло стало. И голова болеть перестала и я даже почувствовала, как шишак на лбу растворяется. Посмотрела на этого врачевателя с подозрением и уже даже рот открыла, чтобы спросить, как он отнял руку, улыбнулся и сказал:

— Ну, я же хранитель. Искусство врачевания у меня в крови. Вы ведь должны знать, как появляются хранители.

Как появляются хранители я, конечно, знала. Это все знали. Дар хранителя передается по крови, и получить его можно только от родителей, но вот проявляется этот дар у нового хранителя, лишь после смерти предыдущего. Значит, Артем потерял отца или мать.

— Мне очень жаль, — буркнула в ответ и отвела глаза.

— Не стоит. Это было давно, и я уже смирился. К тому же, как я знаю, и вы потеряли родителей в детстве.

И вот зачем он мне про это сказал? Зачем напоминать о том, что я уже давно одна в этом мире и совсем никому не нужна?

— Простите. Я не подумал. Мне жаль, что напомнил о потере. Давайте уже поедем. Нам желательно до темноты добраться до санатория и разведать ситуацию.

Желательно ему, подумать только, а о том, сколько мне времени нужно, чтобы собраться, он не подумал? А о том, что мне еще подумать надо, что брать с собой он не знает? Но я, запихав свое возмущение, подальше потопала к лестнице. Артем задержался поговорить с Дмитрием Степановичем, но догнал меня уже возле лестницы и взял под локоток.

Хотела сразу вырваться, но тут заметила снова округлившиеся от удивления глаза деда Олега. Он так смешно вытягивал шею, что бы рассмотреть все в подробностях, что мне даже смешно стало. Я хихикнула, дед Олег чуть со стула не упал и скоренько сделал вид, что читает газету. А Артем переводил удивленный и непонимающий взгляд с меня на легендарного колдуна и хмурился. Кстати когда он вот так хмурил брови, у него такое смешное выражение появлялось, что я снова хихикнула. Ну, ничего мы вроде как вместе едем. Я тебе, милый мой, такие выходные устрою — сам не рад будешь. И от этих мыслей у меня даже настроение улучшилось. И солнышко опять светило ярко-ярко и птички пели, и я даже песенку под нос замурлыкала. А Артемка видно совсем не понял в чем дело и продолжал хмуриться.

К моему дому ехали молча. Также молча, поднимались на мой родной шестой этаж. И уже только в квартире я попросила хранителя подождать пока я буду вещи собирать и упорхнула в спальню. Вытащила из-под кровати самый большой чемодан, который я в Италии пару лет назад прикупила. Нет, я туда, конечно, тоже с чемоданом летала, да только он маленьким оказался. Все барахло, что я во время поездки накупила в него не помещалось, вот и пришлось тогда этот купить. Я им и не пользовалась ни разу после той поездки, уж очень громоздкий он, да и неудобно в поездку с таким-то чемоданом. Но вот сейчас, в эту, конкретную, поездку я его специально возьму. И не важно, что мне столько вещей не нужно. Главное что бы этот Артем, проникся. И я принялась запихивать в чемодан одежду. Да, да всю подряд. А потом подумала, подумала, вытряхнула все обратно на кровать и принялась складывать уже аккуратнее. Ничего, что долго, мне спешить некуда. Потом я долго решала, сколько блузок мне взять с собой пять или шесть, и какие джинсики положить со стразиками или те, что с заклепками. Долго думала полчаса почти. За это время успела Катьке позвонить и сказать, что на выходные стусоваться не получиться, выслушать от нее какая я вся нехорошая. И в результате запихала обе пары джинсов шесть блузок и в данный момент решала, стоит мне брать с собой меховую жилетку, как в дверь спальни раздался тихий вежливый стук и Артем спросил:

— Янина Вячеславовна, можно? Вы там долго еще?

Ага, не выдержал! Коварненько усмехнулась я, и милым голосочком ответила:

— Входите, Артем Иванович, у меня тут проблемка возникла. Никак решить не могу.

Хранитель приоткрыл дверь и, у него прям на глазах лицо вытянулось, когда он увидел полный разгром в комнате и чемодан битком набитый всевозможными тряпками и обувью. Он сглотнул и с опаской поинтересовался:

— Что у вас за проблема? Я могу, чем-нибудь помочь?

— А как надолго мы в этот санаторий едем? — невинно поинтересовалась я, прижимая к груди жилетку.

— До зимы успеем вернуться, — сострил этот…этот… хранитель, кося взглядом на мою любимую жилеточку.

Ах, так? Совсем меня за блондинку держишь? И я опять мило улыбаюсь и продолжаю строить из себя эту самую блондинку:

— То есть шубку и сапожки можно не брать?

А он видимо уже просек, что я над ним откровенно издеваюсь.

— Янина Вячеславовна, давайте и, правда, немного быстрее нам еще ехать три часа.

Я едва сдержалась, чтобы не ляпнуть в ответ, что-нибудь резкое, но не зря, же меня бабушка воспитывала. А она мудрой ведьмой была и хитрой. И всегда говорила:

— Запомни Яночка, не надо идти на конфликт, открыто, лучше хитростью да с выдумкой. Эдак и тебе веселее и противнику обиднее.

Вот я и промолчала опять и только улыбнулась и жилетку обратно в шкаф повесила. А потом закрыла чемодан на все замочки и застежечки и обернулась к хранителю.

— Все вещи я собрала. Теперь только переоденусь и можно ехать. Вы чемоданчик не возьмете?

Когда Артемка зашел в спальню и подхватил чемодан, я поняла, что бабуля бы мной гордилась. От веса моих вещичек у хранителя даже вены на шее вздулись, пока он его с кровати стащить пытался, но он, ничего, молча все манипуляции, проделал, а дальше, то там уже не так страшно в чемодане колесики есть, его, если что и катить можно. И вот он дотащил этого выродка итальянской галантерейной промышленности до порога и прошипел:

— Я вас в